После того как Дональд Трамп в январе 2025 года снова занял кресло в Овальном кабинете, иммиграционная политика в стране изменилась заметно и довольно резко. Если раньше операции по задержанию мигрантов были в основном делом ICE — иммиграционной полиции, — то теперь к ним активно подключился и Пограничный патруль (CBP). И подключился так бодро, что его агенты появились не только на границе, но и в глубине страны: в Лос-Анджелесе, Чикаго, Сан-Франциско, а недавно — в городах Северной Каролины.
Важно понимать, что ICE и CBP — это не одно и то же, хотя оба ведомства занимаются мигрантами. Их методы отличаются, и в нынешних условиях именно от этих различий зависит то, как выглядят рейды, насколько громкими они становятся и кто рискует попасть под руку.
Пограничный патруль всегда был силой, которая работала вдоль границы США: задерживал, проверял, возвращал обратно. Но в последние месяцы его вывели «в поля» — буквально. Теперь CBP устраивает полноценные городские рейды. Например, в Шарлотте их присутствие было настолько заметным, что посещаемость школ рухнула примерно на 20%. Родители просто боялись выпускать детей. В Чикаго похожих последствий не наблюдали, но сам подход остался таким же: демонстрация силы, много шума, много техники.
Вертолеты в воздухе, вспышки света, слезоточивый газ в жилых кварталах — картина, скорее похожая на спецоперацию из боевика, чем на иммиграционный контроль. И все это не делает рейды более эффективными. Да, выглядит внушительно. Но итог — всего 37 задержаний в одном из крупных рейдов в Чикаго. Для сравнения: ICE в Нью-Йорке собирала столько примерно за пару дней в начале первого срока Трампа.
У ICE все обычно строго по списку. Утром у них есть перечень конкретных людей, которых нужно найти и задержать. Иногда, конечно, бывают «сопутствующие» аресты — если кто-то оказался под рукой без документов. Но в целом ICE действует точечно. CBP пошел другим путем. Их операции в Чикаго и других городах проводились «по месту», а не по «целям». То есть, агенты приезжали туда, где велика вероятность встретить мигрантов: парковки возле Home Depot, где собираются строители, дворы жилых районов, где кто-то стрижет газон или красит забор, стройплощадки. В итоге задерживали всех подряд — и нелегалов, и легальных жителей, и даже граждан США. Многие выходили через несколько часов или дней, но стресс и хаос оставались.
По сути, этот метод показывает: если подобное будет нормой, любой иммиграционный агент может применять такой подход. А это уже совсем другое ощущение безопасности внутри страны.
Интересно, что выбор городов тоже изменился. Раньше приоритетом были территории, где местная власть демократическая и склонна ограничивать сотрудничество с ICE. Сейчас же логика стала чуть сложнее. Шарлотт — яркий пример. Городское руководство стало сокращать взаимодействие с ICE, но при этом штат Северная Каролина контролируют республиканцы. В результате CBP пришел в город фактически назло местным властям — и сразу сломал прежнюю географию рейдов. Журналисты предполагают, что подобная модель может быть перенесена и в другие города. Например, прогнозируют, что после вступления в январе в должность нового мэра Нью-Йорка Зохрана Мамдани (который выступает за ограничение сотрудничества с федеральными службами) CBP может направиться туда почти сразу.
Нынешние рейды — это уже не просто работа иммиграционных служб. Это мощный инструмент давления, который сильно влияет на жизнь целых городов. Семьи держат детей дома, рабочие боятся выходить на смену, сообщества чувствуют постоянное напряжение. ICE и CBP действуют по-разному, но обе службы теперь активны как никогда. ICE работает по спискам, CBP — «по месту». Первый вариант более предсказуем, второй — громче, агрессивнее и куда больше дестабилизирует жизнь обычных горожан. Похоже, что новой тактики будет больше. И главная особенность нынешней системы — ее непредсказуемость. Сегодня рейд в Шарлотте, завтра — в Новом Орлеане, после завтра — возможно, в Нью-Йорке. Новая реальность такова, что если раньше иммиграционные операции были делом границы, то теперь граница фактически пришла в города. И вместе с ней — совсем другие методы работы.
