В Департаменте внутренней безопасности США (DHS) — кипят страсти. Серьезные перестановки в руководстве Службы иммиграции и таможенного контроля (ICE) обнажили глубокий внутренний конфликт, который уже называют самым масштабным за последние годы. По данным источников в ведомстве, изменения затронули как минимум восемь крупных региональных офисов ICE, где теперь ключевые посты занимают выходцы из Пограничной службы.
Официально это называют «оптимизацией управления». Но неофициально аналитики уверены: речь идет о борьбе за власть и контроль над иммиграционной политикой. Впервые за долгое время ICE фактически теряет самостоятельность — решения все чаще продавливаются сверху, из офиса DHS.
Главный предмет спора — тактика депортаций. Директор ICE Тодд Лайонс и бывший глава агентства, ныне советник Том Хоман, считают, что депортационная политика должна быть точечной: задерживать прежде всего преступников, людей с серьезными нарушениями или тех, у кого уже есть окончательное судебное решение о выдворении. По их словам, если начать массово вылавливать всех подряд, можно получить обратный эффект — рост социальной напряженности и всплеск протестов, особенно в крупных городах и «убежищах» вроде Нью-Йорка и Сан-Франциско.
Но в DHS все чаще звучат другие голоса. Министр Кристи Ноэм, ее советник Кори Левандовски (давний соратник Дональда Трампа) и глава Пограничной службы Грег Бовино настаивают: пришло время жестких мер. Их позиция проста — нужно показать, что федеральная система миграционного контроля работает эффективно, а значит, депортаций должно стать в разы больше. Идея в том, чтобы продемонстрировать избирателям решительность власти и «порядок на границах».
Результат — настоящая бюрократическая война. ICE обвиняют в саботаже, а в агентстве, в свою очередь, говорят, что решения DHS мешают работе и дестабилизируют систему. Инсайдеры описывают атмосферу внутри департамента как «напряженную, почти враждебную». Обычные сотрудники признаются: указания сверху противоречат друг другу, приказы по арестам меняются чуть ли не каждую неделю. В некоторых округах уже наблюдаются задержки с рассмотрением дел, а некоторые депортационные операции отменяются буквально в последний момент из-за разногласий между руководителями.
Особенно болезненно восприняли перестановки те, кто проработал в ICE десятилетиями. Для многих это выглядит как вытеснение их структуры Пограничной службой, чьи сотрудники имеют иной опыт и приоритеты. ICE традиционно занимается внутренними расследованиями и правоприменением внутри страны, тогда как Пограничная служба ориентирована на физическое задержание мигрантов на границе. Теперь эти две логики столкнулись лоб в лоб.
«Мы теряем управляемость», — говорят ветераны ICE. «Если раньше решения принимались на уровне профессионалов, знающих тонкости иммиграционного права, то теперь все больше зависит от политической конъюнктуры».
Эксперты предупреждают: если конфликт не удастся урегулировать, DHS может столкнуться с падением эффективности всей миграционной системы. Уже сейчас в депортационных центрах наблюдаются перегрузки, а в судах — скопления нерассмотренных дел. При этом политическое давление только растет: на фоне приближающихся выборов Белый дом стремится показать результаты в борьбе с нелегальной миграцией любой ценой.
По сути, внутри DHS разворачивается тихая гражданская война между прагматами и силовиками. Первые пытаются удержать систему от хаоса, вторые — стремятся к показательной жесткости. А где-то между ними — судьбы тысяч людей, чьи дела о депортации застряли между кабинетами и приказами.
