Душераздирающий след в социальной сети — пост, опубликованный воином и ветераном Афганистана, американским солдатом, за несколько недель до своей смерти в Лас-Вегасе.
Кристофер Ройбэл был американским военным, морским пехотинцем, воевал в Афганистане. За несколько недель до смерти в Лас-Вегасе он опубликовал пост, полный горечи и грусти. Бывший военный рассказал, каково это — когда в тебя стреляют, и как тяжело приходится тем, кто побывал на войне.
«Каково это, когда тебя стреляют?»
Это вопрос, который мне часто задают, потому что это то, что испытают в своей жизни менее 1% американцев. Особенно каждый день. Мой ответ всегда был одним и тем же. Он не был наполнен чувством гордости или моим эго, а ответ был правдивым — с подлинным страхом и гневом. *которые, кстати, идут рука об руку.
В зависимости от степени моего опьянения, я отвечаю ни чем иным, как правдой из первых рук.
Попав в края, которые наши национальные каналы новостей назовут потом «самым смертоносным местом на земле», я был взволнован, каким же будет на вкус мой первый настоящий бой. Я думал о том, на что это будет похоже — быть настоящим бойцом на Диком Диком Западе наших дней. Мой первый бой был чем-то таким, что я никогда не забуду. <…>
Я помню этот первый день, я вообще не понимал, как себя чувствовать. Если честно, это не было страхом, это была какая-то неразбериха и сумбур. Какая-то сенсорная перезагрузка, которая сопровождалась самым огромным количеством количеством естественного адреналина — несоизмеримым с тем, которое можно вколоть в себя шприцом.
Я был взволнован, я был зол, я был одержим. Я был готов принять то, что в ближайшие месяцы станет нормальной повседневной жизнью. Я был готов принять бой, схватить быка за рога, образно говоря.
По мере продолжения боев, которых становилось все больше и которые становились все ожесточеннее, это волнение исчезает, и все, что остается — это гнев. Гнев остается, он остается очень долго после того, как твои друзья погибли, люди, чьи жизни отнял ты, похоронены, а твои армейские ботинки стоят в какой-то коробке в кладовой дома. А ты отказываешься смывать с них грязь — боишься забыть самые «сырые» эмоции, которые вообще когда либо способно почувствовать человеческое существо.
Так на что же это похоже, когда в тебя стреляют? Сколько бы наркотиков ты ни принимал, сколько бы ни разговаривал с психотерапевтом и сколько бы не пил и говорил со своими друзьями -ветеранами — это кошмар, от которого тебе не убежать никогда.
Ваше здоровье, ребята»
